Призрак леди Джоанны обитал в стенах Кастерли Рок и жил в сердцах любящих её людей: Тайвина, Серсеи и Джейме. Дети, вероятно, помнили её смутно; образ матери был расплывчатым, но до боли знакомым и родным. Она мертва. Она пуста. Леди Джоанна – пожелтевший лист, падающий медленно, разрывая слои воздуха. Женщина любила жизнь, что была ей дана, ценила её и брала всё, выпадающее на долю. Но конец неизбежен, и Львица это знала, но, как бы это ни было легкомысленно, надеялась, что сможет прожить полную красок жизнь. Надеялась, что в глубокой старости они с Тайвином будут сидеть у камина, а вокруг будут бегать их внуки. Судьба сыграла с Джоанной злую шутку, внезапно перерезав её линию жизни тупым ножом, кровь на котором уже не смыть. Мать никогда не увидит больше своих детей. Никогда.
Тайвин всегда мечтал о том, что его дочь станет прекрасной королевой, а сын – отважным рыцарем. Джоанна лишь скромно улыбалась, не желая перечить мужу в те моменты, когда им удавалось уединяться и говорить о бытовых вещах. Женщина любила тепло его прикосновений, его искренности, которую Лев позволял увидеть лишь супруге, она дорожила этим. В последние часы своей жизни леди Ланнистер не успела сказать слова любви, думая, что сможет одержать победу в сражении её и Неведомого. Но этот Бог силён и хитёр, он сломил её физически, но веру побороть не смог. Вера в лучшее всегда переполняла Джоанну и не оставила свою обладательницу даже во время финальных аккордов песни жизни.
Голос был звонок и чист, он ударялся о стены детской комнаты, отскакивая и сливаясь с теплом, исходящим от камина. Джейме и Серсея мирно лежали в своих постелях, их взгляд был устремлён на тонкую фигуру матери, что сидела в кресле, стоящем меж кроваток. В их глазах читалась сосредоточенность, что вызывало у Джоанны полный умиления смех. «Тихий сад тьмой объят, травы, цветы и деревья спят. Тихий сад тьмой объят, травы, цветы и деревья спят…» – колыбельная лилась рекой из уст женщины, это было завораживающе. Дети и мать были одним целым, разорвать которое было невозможно… Этот момент – один из осколков, разрезавших сердце женщины, когда та билась в агонии.
Леди Утёса Кастерли стала лишь воспоминанием, призраком прошлого, которое настигает её родных в тёмные минуты жизни. К Тайвину она приходила несколько ночей подряд, но причиняла лишь новую боль, а затем Джоанна ушла, скрывшись за углами подсознания супруга. Детей мать не тревожила, не приходила к ним во снах, не звала к себе во тьму. Но в эту ночь она пришла к дочери, чьи страдания терзали дух леди Ланнистер. Будь Джоанна жива, то, вероятно, ничего из ныне происходящего не случилось бы. Юная Львица вышла бы замуж за Оберина Мартелла, а Джейме женился бы на Элии. Но после смерти супруги Тайвин разрушил договор, заключенный между домами, что тоже сыграло свою роль в этой игре.
Изящная фигура женщины выделялась среди тёмной зелени садов и серости идущего дождя. Золотые локоны, частично собранные в причёску, струились по спине. Тёмно-красные дорогие одежды были сухими, несмотря на то, что шёл дождь. Тёплая улыбка на губах, блеск в глазах и трепет в душе – именно такой леди Джоанна запомнилась многим, такой она и осталась в грёзах дочери. Дочь подбегает к ней и падает в ноги, обнимая их. Женщина склоняется над Юной Львицей и целует в макушку, перебирая бледными тонкими пальцами столь родные золотые локоны.
– Моё бедное дитя, – шепчет леди Ланнистер, её щёки обжигают солёные слёзы. – Моя дорогая Серсея, мне так жаль, так жаль…
Джоанна опускается на колени рядом с дочерью, что была так на неё похожа. Те же золотые локоны, зелёные глаза, похожие на изумруды, бледная кожа аристократки... Сейчас на лице Серсеи отчётливо были видны страдания, поделиться которыми с матерью она могла лишь в своём сне.
![](https://i.imgur.com/NOQes0R.png")
Рассмотрю любые варианты.
