Мокрый сад дышит прохладой из открытого окна, Рикард никак не может уснуть, ворочаясь с боку на бок, они только сегодня уговорились с Эдди поймать тех двоих, что по слухам хвастались, будто утопили Тома, но люди крестного брата пока еще ничего не сказали.
Он смыкает глаза и уже почти засыпает, когда слышит какой-то влажный звук, словно что-то мягкое и мокрое упало на пол с небольшой высоты. Может усилился ветер и занес с окно ветку.
Рикард садится в кровати и раздвигает полог: на фоне неровного темно-серого окна ясно виден темный силуэт. Узнаваемый с первого взгляда.
Опухшее от разложения и воды лицо тоже узнаваемое, но Рикард предпочел бы не видеть в нем привычные, дорогие черты. С темных волос по бледно-голубоватой коже утопленника течет вода. Под пальцами протянутой к Лестрейнджу руки запеклась кровь.
- Ты... - глухо, словно из-под толщи воды, - Обещал... - он захлебывается собственными словами, и...
Рикард просыпается, садится тяжело дыша, словно вынырнув из воды, стремительным движением раздвигает полог кровати. Окно закрыто. Но Лестрейндж встает, подходит к нему, смотрит сквозь закапанное дождем стекло на мокрый сад. Он почти ждет увидеть на подсвеченной фонарями дорожке высокую фигуру в ободранной одежде, но сад девственно чист.
И когда Лестрейндж спускается в халате на террасу, зябко ежась от холодного ночного воздуха ничего не меняется. Сад все так же тих, и движение в ветвях - это всего лишь ветер, а не беспокойные призраки и не упокоившиеся тела мертвых друзей.
Надо бы вернуться в постель и уснуть, но Рикард, складывает руки на груди, пытаясь уберечь крохи тепла и напряженно взглядывается в мокрый сад, не замечая босыми ступнями мокрого от дождя дерева под ногами. Сам не слишком зная зачем, а потом вздохнув, поворачивается и возвращается обратно в дом, поднимает по лестнице наверх, но вместо своей спальни сворачивает в комнаты отца. Кажется, он не заходил в них в тех пор, как их привели в порядок после обыска. Более трех лет назад.
Здесь темно и тихо, лишь движение воздуха от приоткрывшейся двери, лишь скрип половиц под ногами, которые потом утопают в мягком ковре - и Рикард впервые понимает насколько замерз, потому что прохладный на деле ковер, кажется ему теплым. Здесь пахнет свежестью, и ведя кончиками пальцев по гладкой столешнице рабочего стола Прокаса Лестрейнджа, его сын не чувствует под подушечками пыли. Домовики держат комнату в безупречном порядке.
Рикард опускается в рабочее кресло своего отца, кладет руки на подлокотники и всматривается в полумрак комнаты, глубоко и медленно вдыхая. Глаза подозрительно щиплет, и Лестрейнджу это ощущение совсем не нравится. Он подается вперед проходит пальцами по ручкам ящиков письменного стола, и один из них открывается сам, магия колет подушечки пальцев, и Рикард шепчет "люмос", освещая содержимое ящика. Дно приподнимается само, обнажая магический тайник его отца, так и не найденный аврорами. Даже странно. Тайники на кровную магию они проверяли.
Рикард осматривает ящик, и быстро понимает в чем дело: возраст. Артефакт должен был открыть только после совершеннолетия наследника или главы дома. А ему тогда было пятнадцать. Обыскать же комнату повторно после его семнадцатилетия... ну пусть попробовали бы получить ордер.
В тайнике лежат несколько бумаг (он посмотрит их позже), Омут Памяти в колбе на цепочке (тут Рикард едва удерживается, чтобы не посмотреть, что там - сразу, но лишь одевает ее на шее) и отцовский портсигар. Рикард смотрит на него недоуменно: по его мнению, тот должен был быть при Прокасе в его поездке, но нет. Вот он, лежит и тускло поблескивает в свете "люмоса".
Лестрейндж вынимает его из тайника и закрывает тот, вертя в руках тонкий, широкий портсигар с золотым гербом на черной лаковой поверхности, а потом открывает его. подозрительно вдыхает запах сигарет: он понятия не имеет, сколько времени может это хранится. Он несколько раз видел портсигар, но никогда не видел отца курящим, да и сам...
Ему чудится движение в тенях у окна, и Рикард вскидывает голову, опять готовы увидеть тот самый силуэт, и услышать знакомый, изуродованный смертью голос. Говорят, их надо пригласить в дом. Но он своего старого приглашения не отменял. Но в комнате только он, и лишь качается в свете фонаря от ветра ветка за окном.
Когда Лестрейндж зажигает первую в своей жизни сигарету заклятием, пальцы его дрожат. Жалкое зрелище.
Он долго кашляет, но все равно упрямо затягивается горьким дымом, режущим горло, выдыхает в полумрак комнаты дым, и плачет: безмолвно и почти не кривя лица. Лишь две влажные дорожки прочерчиваются на его щеках.
Другого человека в комнате он замечает далеко не сразу: только когда в лицо ударяет чужой и яркий «Люмос». Лавиния стоит на пороге в безукоризненно белой ночной рубашке. Наверняка, ей отлично видны влажные дорожки слез на его щеках.
Молодая женщина смотрит на него напряженно и внимательно несколько мгновений, за которые Рикард успевает потушить сигарету. А потом подходит и обнимает.
Рикард глубоко вдыхает, прикрывая глаза. Они замирают так на несколько мгновений, а потом Лавиния не громко спрашивает, не хочет ли он, чтобы она почитала ему вслух. И Рикард согласно кивает.
![](https://i.imgur.com/NOQes0R.png")
